Я не ищу ни веселья, ни радости, ни изобилия солнечных лучей и искрящихся вод, столь любимых молодыми и веселыми людьми. Я уже не молод; а мое сердце, измученное годами печали, не приспособлено больше к радости; к тому же стены моего замка разрушены; здесь много тени, ветер свободно доносит свои холодные дуновения сквозь разрушенные стены и раскрытые окна. Я люблю мир и тишину и хотел бы быть наедине со своими мыслями, насколько это возможно.

Я поковырялся в замке скрепкой, потом булавкой и уже через минуту выдвинул ящичек с помощью рожка для обуви, который нашел там же, в столе. И обнаружил колоду игральных карт.
Рисунок на упаковке колоды буквально сразил меня. Весь покрывшись испариной и едва дыша, я так и застыл у стола на коленях.
Это был вставший на дыбы белый единорог на зеленом поле, обращенный влево.
Он был мне до боли знаком, этот знак, хотя я не мог сказать, где видел его прежде.
Распаковав колоду, я стал рассматривать карты. Это оказались карты таро, на первый взгляд, вполне обыкновенные, все положенные масти Младших арканов на месте — денарии, жезлы, чаши, мечи. Но вот Старшие арканы разительно отличались от привычных!
Я поставил на место все ящики, стараясь не защелкнуть замок на секретном. Потом продолжил изучение колоды.
Изображения Старших арканов выглядели почти как живые: люди на странных картах, похоже, готовы шагнуть ко мне, прорвав блестящую оболочку. Сами карты холодные, гладкие и приятные на ощупь.
Внезапно я вспомнил, что и у меня когда-то были точно такие же карты. И принялся раскладывать их на столе.

Они вошли вслед за нею в дом и, миновав величественный холл в стиле тюдор, очутились в библиотеке — длинной и низкой комнате, обшитой черным дубом, с большим витражом напротив двери. Здесь уже все было приготовлено к чаю. Сбросив с себя плащи и шали, они уселись за стол и, пока миссис Амни разливала чай, принялись осматриваться вокруг.

Вдруг миссис Оутис заметила на полу возле камина потемневшее от времени красное пятно и, не в состоянии себе объяснить, откуда оно могло появиться, спросила у миссис Амни:

— Наверное, там было что-то пролито?

— Да, мадам, — ответила старая экономка приглушенным голосом, — на этом месте была пролита кровь.

— Какой ужас! — воскликнула миссис Оутис. — Мне не хотелось бы, чтобы в моей гостиной были пятна крови. Его нужно сейчас же убрать!

Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла — все кипит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет
И быстрой ножкой ножку бьет.